О славный, прекрасный Кринфрид! Этот город, с атмосферой бедности, узенькими улочками и серой, липнущей к сапогам грязью, напоминал ему о своем детстве.
Из-за постоянного роста населения, площадь под строительство зданий уже давно была израсходована во внутренних пределах городской стены. Здания громоздились как попало, будто бы пытались забраться друг на друга, сбежать из тесноты. Все что оставалось бедным строениям, это расти вверх, поэтому тут можно было встретить множество домов в два, три, а то и четыре этажа. Подобная давка гигантов создавала на улочках вечную полутьму, уходящую только в полдень, когда солнце встает в зенит. Но это еще не все!
Замечательный Кринфрид, это один из центров торговли, и что самое главное, кожевенного производства Редании. По всему городу расположены десятков четыре кожевенных мастерских, контролируемых гильдиями и не только.
Кринфрид отличное место, чтобы ознакомиться с интересной палитрой запахов. Настоящие ценители, смогут насладиться запахом самих кож, а также соединением запахов собачьего, куриного, и другого всевозможного дерьма, которое добавляется в специальный раствор при замачивании. Данный запах заполнял собой абсолютно ВСЕ, делая невозможным определение каких-либо других запахов. Конечно, в городе также были и другие производства, отлично подходящие под общую атмосферу. Взять хотя бы районы кузнецов, чадящие в небо черным дымом.

Жители, для которых кожная амброзия уже давно стала чем-то родным, навроде третьей ноги, подобны месту, в котором проживают. Мрачные и угрюмые, подозрительные, либо раздражительные. И не мудрено, если уровень преступности в Кринфриде на таком уровне, что вытеснил собой настоящую власть, которая более не занимается управлением, а служит только показухой для Радовида.
Весь город поделен на сектора между разнообразными организациями, каждая из которых занимается определенным видом деятельности, либо же умело совмещает.
Если ты в здравом уме и хочешь, возможно, дожить до старости, то в Кринфриде нужно хорошо знать, куда лезть можно, а куда вредно для здоровья
Пьер пробыл тут всего три дня, а уже был готов собрать вещички и свалить, навечно позабыв об этой крысиной помойке. Но сначала нужно было заработать...
Как и всегда, жажда хорошей наживы тащила его туда, куда ни один мыслящий человек не полезет. Он взялся за контракт на голову некоего Старого Крапаука. Если верить описанию начальника гарнизона, то Крапаук это опасный преступник, даже по меркам Кринфрида. Имеющий группу сообщников убийца, а также виновник длиннющего списка преступлений, поимка которого живьем не требуется. Скорее даже наоборот, нужна только его голова. Конечно, не ожидаешь такого услышать от законника, который, если по старинке, зхотел бы хотя бы устроить прилюдную казнь, но хозяин барин.
Странно было и то, что несмотря на кругленькую сумму за голову, работу взяли всего два человека, включая Пьера. Имя второго ему не сказали, поэтому, видимо, надо будет не тратить время впустую.

День наемнику пришлось потратить на бродилки по городу и корчмам, собирая всю возможную информацию. Из-за малой разговорчивости местных, было совсем нелегко. Где-то приходилось поступать хитро, прикидываясь разговорчивым дурачком, где-то нужно было за информацию раскошелиться, а где-то надавить, образно говоря (или нет?), показать клыки.  Но в конце концов удалось составить полную картину.
Старый Крапаук был не обычным душегубом с компаньонами, а настоящим, весьма уважаемым боссом преступного синдиката, с незапамятных времен контролировавшим крупный кусок Кринфрида.
Какой-то месяц назад несколько молодых, многообещающих главарей других организаций, объединились и согнали его со своей территории, устроив кровавую баню в нескольких районах города. Трупы по канавам и углам потом находили еще целых семь дней.
Территорию Крапаука поделили между собой, а сам босс куда-то пропал, вместе со своими самыми верными, приближенными людьми. Если верить слухам, враги ищут его до сих пор, но результата это никакого не дает.
Расспросив с особым пристрастием еще нескольких людей, Пьер вышел на человека по имени Седой, работающего в корчме с обманчиво безобидным названием “перышко под ребрышком”.

Заведение было типичным для Кринфрида; круглые столы, простенькие табуретки, да потолок, черный о чадящих источников света. Мутную кислятину, наверняка по ошибке принимаемую за пиво, хлебали подмастерья, пара кузнецов, заезжий купец и обычные горожане. Были также троица крепко сбитых мужиков, на поясах у которых весели толстые, наверняка крепкие палки. Они будто всем своим видом кричали: "мы вышибалы от одной из организаций!”.
За барной стойкой стоял корчмарь, тот самый Седой.
Волосы и правда со светлыми полосами. Из-за морщин, его лицо выглядело как жеваный клочок пергамента, а на худых руках не хватало некоторых пальцев. Корчмарь наливал что-то в глиняный стакан высокому мужчине, лица которого Пьер не видел.
- Мне нужно поговорить с милысдарем корчмарём по душам, так что не мог бы ты, уважаемый, ненадолго отсесть подальше. 
Сказанное сопровождалось фирменным тоном Дониа, которого обычно хватало, для побуждения к действию услышавших его людей.

Отредактировано Пьер Дониа (2020-05-05 18:03:54)

Пьер коротко взглянул на обернувшегося незнакомца. Если бы у пьера спросили, он бы честно признался, что рожа у того примерзейшая. Вся какая-то угловатая, тонкощекая, как будто он вчера вылез из могилы; нахмуренные брови, зенки смотрят с неприязнью. Еще и шрамы, пожалуй, по более чем у Пьера будут.
Принюхавшись, с трудом вычленяя из сотен запахов самый необычный, но и смутно знакомый, ландскнехт заметил, что не все с этим мужиком так просто. А точнее, совсем непросто. Не ожидал ландскнехт встретить в этом городке кого-то такого же, как и он. А потом это демонстративное игнорирование, слова: “я сюда первый пришел”. Конечно, Дониа тоже додумался до некоторых выводов.
Где-то внутри себя он почувствовал пробуждение чего-то первобытного, инстинктивного. Он ощутил, как красной пеной поднимается злость и раздражение, переходящие в утробное, низкое рычание. Тихое достаточно, чтобы его отчетливо расслышал только тот мужчина.
Голова Пьера немного опустилась, взгляд глаз, навроде холодной стали, воткнулся в затылок сопернику.
Это его контракт, его награда, его! Информатор. Все его. И “щелкать клювом” он не намерен.
- Какая встреча, какая ирония. Но мне насрать каким ты там пришел. Первым пришел, первым свали, - приготовившись выбить пинком табуретку из-под зада незнакомца, оскалился наемник, - или все равно от сюда свалишь. Ногами вперед. Говорить с корчмарем буду только я.
Видимо, уловив что-то не только в тоне, но и в выражении лица Дониа, Седой принялся быренько так, убирать всю хрупкую утварь с барной стойки. Параллельно корчмарь посматривал за спину ландскнехту, в сторону слишком занятых выпивкой вышибал.
Услышав ответ Гилдна ландскнехту, он нацонец не выдержал:
- Вы если Дреговцы или из Добрых, то оба проваливайте отседова! Ваши сюда уже приходили. Их в жопу послал, и вас пошлю: пошли в жопу!, - седой хлопнул искалеченной рукой по стойке, - не буду вам ничего говорить. Раз это устроили, сами варитесь в своем говне. А если дебоширить будете, вон, те вот живодеры вас научат к Серым Шапкам больше не ходить. Щас сюда еще братва подтянется.

Мордовороты синхронно, скрепя деревянными ножками табуретов, встали, положили ладони на обвязанные Кринфридскими ремнями, рукояти палок.
И без того не особо разговорчивые посетители совсем смолкли, немигая уставились на развернувшуюся сценку. В воздухе повисло почти физически ощутимое напряжение. Пара человек слезли со своих мест, не оглядываясь на недопитую мутню, ушли из корчмы. Потом их премеру последовало еще трое, а после еще шесть. Толкая друг дуга и спотыкаясь.
Жители Кринфрида слишком хорошо знали, чем все это обычно заканчивается.

Пьер резко отскочил вбок, не желая оставлять незащищенной спину. Положил руку на эфес кошкодера, полу-согнул ноги в коленях, пытался держать в поле зрения и незнакомца и бандитов.

- Ты что то напутал, Седой, я работаю только на себя. А по поводу вот этого, ничего не знаю.

Отредактировано Пьер Дониа (2020-04-30 00:49:00)

Громилы достали свои палки, от наемников их отделяло метров пять. Теперь приближались они медленно, осторожно.
Их задачей было задержать непрошеных гостей настолько, насколько возможно, чтобы дождаться подмоги. Они не настолько глупы, чтобы бросаться на лучше вооруженных врагов. Как придет остальная братва, запинают толпой.

Левый громила был выше правого, побрит налысо. Длинные руки, но живот и грудь бочкой, наверняка весит фунтов под триста.
Правый мужик не такой крупный, но коренастый, как краснолюд; могучие плечи, шире раза в два, чем у левого бандита. Шея же толстая, аки средних размеров осиновый ствол. Один его глаз косился в сторону носа, будто бы он им следил, как там ползет муха.

Сначала корчмарь скривился, собираясь ответить словами, не сильно отличающимися от прошлых, но вдруг изменившееся лицо мужчины нагнало на него столько страху, что он чуть было не поседел еще больше.

Седой попытался рвануть от стойки, но Безбашенный оказался быстрее. Намного.

- Сука! ОТПУСТИ! Гхаа... – крякнул от "легкого" удара о дерево корчмарь, а затем закричал, вытянул свои изувеченные руки вверх, пытаясь выдавить Гилдну глаза.

Ландскнехт на секунду перевел больше своего внимания в сторону незнакомца.

- Ты кого там приятелем назвал, “приятель”? - стараясь вложить как можно больше кислотной язвительности в последнее слово, прошипел Пьер, - но ты прав. Разберемся между собой потом, когда отсюда выйдем. Или вообще не выйдем. Уверен, тут есть очень уютный подвал.

Пьер отвернулся, кивнул на левого бандита.

- Тот упитанный мой. Бычок справа, твой. Только корчмаря прихвати.

Мужчина достал резким рывком оружие, криво усмехнулся, предвкушая схватку.
Он не взял с собой гавриил, или двуручный меч, ведь они привлекали слишком много внимания, но старый добрый, пехотный кацбальгер, пригодный под любые условия - всегда был при нем.

Наемник развернулся полу-боком, привычно поднял расслабленную левую руку к груди, а затем, правой рукой, вытянул меч в сторону противника так, что кончик оказался на уровне глаз. Не меняя среднюю фехтовальную стойку, плавными, но стремительными шагами, пошел по полукруговой траектории к левому бандиту.

У Лысого руки были длиннее, и он явно собирался воспользоваться преимуществом; c подшагом, в голову, ударил первым. Пьер принял под углом, выгибая кисть. Громко металлически звякнуло. Ландскнехт полу-расслабил запястье, позволяя дубине, по инерции, соскользнуть вниз по плоскости клинка.
Лысый был хорош. Сразу видно – уличный боец. Первый удар прикрывал собой почти одновременный второй, кулаком. Но он, Лысый, не знал насколько быстрым может быть волколак.

Коротко свистнуло.

Пухлая, отрубленная кисть руки шлепнулась об недалеко стоящий стол, забрызгивая темной кровью дерево.
Лысый широко раскрыл глаза, глядя повыше левого запястья, будто бы там чего-то не хватало. Завопил, повыше поднимая дубину. Впрочем, как и раньше, делал он это лишком медленно.
Пьер хватанул его свободной рукой за ворот шерстяной куртенки, дернул на себя, выводя из равновесия, подсек ногой.

От грохота трехсотфунтового тела затряслись стены.

Потом вышибала собирался подняться, да только, видимо, забыл об этом, когда ему в череп прилетел удар стальным навершием кацбальгера. Громила закатил глаза и распластался на полу, рефлекторно подергивая ногой.

Дониа вытер клинок об шерстяную курточку лежащего, убрал обратно в ножны и рванул из корчмы, надеясь, что незнакомец, таща Седого на плече, бежит за ним.

Отредактировано Пьер Дониа (2020-05-07 00:58:37)

Конечно, было опрометчиво доверять незнакомцу ценного информатора. Почти так же опрометчиво, как и заключать временное перемирие, столь нетепичное среди соперничающих наемников, и еще более редкое среди волколаков. Но разве был другой выбор? Да, они могли бы попробовать выпустить друг другу кишки, не выходя из корчмы, но оставшегося в живых все равно бы добили бандиты. А так, была надежда для обоих.

Пьер плохо знал куда бежит. Больше надеялся на собственную интуицию и инстинкт самосохранения, выбирая очередной поворот в кринфридском лабиринте узких улиц. Возможно, именно благодаря такой хаотичной схеме, преследующая их банда Серых Шапок сошла со следа и значительно отстала.

Когда немного замедлились, Дониа даже попытался сделать вид, что они такие же обычные жители города, чтобы вызывать меньше подозрительных взглядов со стороны местных. Растянул на всю харю улыбку (в его исполнении выглядящую скорее, как оскал), похлопывал по спине висящего на плече у Гилдна, бесчувственного корчмаря, приговаривая что-то по типу: “Ох ослиная ты, пропитая жопа, ну и налакался... Жена тебя убьет, дружище, зуб даю!”.
В определенный момент, несший корчмаря незнакомец взял на себя инициативу выбрать новой поворот, в который они тотчас же и свернули.

Это был типичный для города, темный закуток. Тупик, закрытый задней стеной четырехэтажной, кожевенной мастерской, да стенами двух зданий по бокам, поросших плющом. Сюда выходила парочка дверей и маленькое крыльцо.
Повезло. Место было совершенно безлюдным.
Над крыльцом висела небольшая крыша, крытая серой черепицей, а выше, на уровне второго-третьего этажа и чуть левее, пристроенный балкончик с такой же крышей.

Незнакомец проявил чудеса акробатики, прыгая как кузнечик с крыши на крышу. Причем, проделал это все с нелегкой ношей на своем плече.

Дониа не мог сходу сделать также, ведь обычные, тщедушные, человеческие ножки, не способны на такой прыжок. Да, он был определенно, физически сильнее некоторых людей. Был быстр, мог также похвастаться звериной скоростью реакции. Имел невозможно чуткое обоняние, отлично видел и еще лучше слышал. Но это были только крохи, если сравнивать настоящим хищником, анатомия тела которого значительно превосходит человеческую. Природа сильно обделила людей.

Чтобы провести распрыжку, Преру пришлось измениться. Чуть-чуть. Обычно он так делал, когда нужно было кого-то припугнуть, или воспользоваться клыками и когтями, при этом оставаясь на двух ногах. Этакая, неполная трансформация. К тому же, не хотелось рвать на себе одежду, а потом бегать по Кринфриду голышом.

Повторяя движения Гилдна, он тоже оказался на крыше, а затем вернул себе прежний человеческий вид.

Когда Седой, усилиями пощечин от Безбашенного, снова обрел сознание, то подскочил со своего места, не понимая где он и как оказался. Мужчина с ужасом смотрел на свою одежду, измазанную в чьей то крови.
Пьер заботливо успокоил его еще одной пощечиной. Нежно пнул под колено, переводя того в состояние на коленях.

- Пожалуй ты прав. Уверен, найду с ним общий язык, - прищурившись, ответил незнакомцу ландскнехт.

- Твой клоповник, с верными тебе обрыганами, уже далеко, - нависая, закрывая Седого тенью, медленно проговорил Дониа, - как видишь, старик, ты на крыше. Тут четвертый этаж. Если не хочешь спуститься на первый слишком быстро, то будешь вести себя послушно. Ответишь на все вопросы.

Пьер сел на корточки, пристально посмотрел корчмарю в глаза. Седой побледнел. Лицо его застыло в крайне забавном, по мнению ландскнехта, выражении.

- Будешь отвечать честно, правдиво. Если мне что-то в ответе не понравится, или покажется странным, то своими и так увечными паклями, не сможешь потом даже свой пеструн держать. Кивни, если понял.

Наемник коротким жестом достал засапожный нож, показал его так близко, что корчмарь немного отшатнулся назад. Потом перепуганный мужчина медленно, не сводя взгляда с отполированного лезвия, кивнул.

- Итак. Как ты связан со Старым Крапауком?

Седой сглотнул.

- Я... Работал. На него. Лет десять работал.

Пьер немного повернул нож в руке, сверкнув Седому в глаз солнечным зайчиком.

- Смелее. Я не собираюсь тут торчать весь день.

- Д-да, господин. Он был моим боссом. Когда новые главари еще под стол пешком ходили. Я делал... Разные дела. Воровал. Или подкладывал что скажут, куда скажут. Иногда подводил его. Тогда, если подводишь, - корчмарь моргнул пару раз, по-прежнему не отводя взгляда от блестящего ножа, - отрезаешь, даришь свой палец. Я подвел три раза. Потом сын. Родился. Я завязал с работой, жена уговорила. Слишком опасно.

Седой медленно выдохнул.

- Если хочешь от него уйти, он дает. А ты отдаешь еще палец. Потом открыл корчму, на территории Серых.
- Вовремя ты ушел на покой.
- Да...
- Где Крапаук сейчас пережидает?
- Господин, клянусь... Я не...

Корчмарь прервался, увидев, как Пьер весело оскалился. Затем вскрикнул, плюхнулся на спину, после пинка.
Ландскнехт поставил на его грудь сапог, схватил одну из рук, надавил лезвием на большой палец. Вниз по рукаву Седого, потекла струйка крови.

- Тебе лучше хоть что-то полезное мне сказать.
- Прошу, не нужно! Не надо! НЕ НУЖНО, ГОСПОДИН! Я ЗНАЮ! ДА! У него есть четверо, Четыре Жала. Это его телохранители, самые надежные люди. Он им поручает все.

Пьер остановился. Отпустил руку корчмаря, но ногу с груди не убрал.

- Имена - Цика-бретер, Вольф, Аспид, Железный-Борг. У каждого есть нож с черной рукояткой. На ноже яд, от которого нет противоядия. Если кто и знает где Старый, то только они. Этот, Цика, не смог бы так долго сидеть в подполье, слишком любит гвинт. Всегда играет по-крупному. Его можно найти в игорном у Селесы, на нейтральной территории. Там его не тронут, запрещено вести войну. Другие боссы не нарушат запрет, половиной торговли Кринфрида заведуют Нейтралы. Это все что я знаю, могу сказать, КЛЯНУСЬ!
- Ладно. Считай, свою жизнь и пальцы ты отработал.

Пьер убрал ногу, спрятал засапожный нож, улыбнулся.

- Вставай, ты свободен.

Лицо Седого вернуло здоровый оттенок, морщины, казалось, немного разгладились. Покачиваясь, корчмарь встал.

- Шутка.

Пьер коротко размахнулся, ударил мужчину в челюсть так, что аж щелкнуло. Седой упал, снова в беспамятстве.

- Так, ну а теперь можем переговорить между собой, - повернувшись к сопернику, скрестив руки на груди, молвил наемник.

Охота за головами, это такая профессия, где ты не можешь доверять каждому первому встречному. Ведь из-за высокой награды, не мудрено буквально, получить нож в спину. Дорожки волколаков же, вообще не часто пересекаются, а если и пересекаются, то остается только один. Но данный случай был нетривиальным.

- Этот Крапаук, рыба крупная. Возможно, даже слишком. Там, где он сидит, должны быть толпы охраны.

Пьер пристально смотрел в глаза незнакомцу, испытывал его взглядом.

- Если дичь слишком крупна и сильна, то Охотник не справится один, - долгая пауза, - но справится, если будет в паре с другим Охотником. Такова мудрость стаи.

Отредактировано Пьер Дониа (2020-05-10 21:40:29)

Пьер продолжал исподлобья, пристально смотреть незнакомцу прямо в глаза. В среде волков такой взгляд считается испытанием, проверкой оппонента. Слабый всегда отвернется или отведет взгляд, заскулит, подчинится сильному. Но наемник выдержал, тем самым вызвав к себе уважение Дониа. Работать над таким тяжелым контрактом вместе с слабаком, ландскнехт никогда бы не стал.

Незнакомец согласился на предложенный союз. Пьер незаметно выдохнул, расслабил правую руку, которой был готов, одним движением, вытянуть кацбальгер из ножен.
Если бы соперник отказался, то на крыше точно пролилась бы кровь, спустился бы с нее только один волколак. В такой профессии, как охота за головами, нужно быть всегда уверенным, что никто не будет тебе вставлять палки в колеса. Быть уверенным, что никто не выполнит твой контракт раньше тебя...
Конечно, расслабляться по-прежнему нельзя. Ни о каком доверии и речи быть не может. Нужно поглядывать за своим новым союзничком, ведь от удара в спину никто не защищен. Любые клятвы, пакты и обещания, всегда остаются обычными словами, а слова – ничего не значащий ветер. Словам нельзя верить.
- Мое имя Пьер. Вижу, ты не из самых проницательных, - приподняв бровь, мужчина посмотрел на Гилдна, как на глупого, - у всей четверки есть характерная черта – нож с черной рукояткой. К тому же, за каждую серьезную провинность его подчиненные рубят себе пальцы. По этим признакам и найдем. Такая мелкая сошка как Седой, вряд ли хоть раз видела в живую телохранителей Крапаука, как и “Его” самого, - криво усмехнулся, - слишком много чести для обычного вора.

Ландскнехт спрыгнул с последней крыши, гася инерцию присел при приземлении, отряхнулся. Проходя мимо пьяницы, оскалился и приподнял шляпу:

- Надо меньше пить. Или увидишь, как люди еще и по стенам лазают.

Пьяница икнул, посмотрел на свою бутылку и полушепотом пробормотал что-то вроде: “вечный огонь защити”.

Целый час поисков был нелегким. За все время напарники не пытались как-то заговорить между собой, развеять молчание и возникшее из-за него напряжение. Дониа старался всегда держать Гилдна на виду, не поворачиваться на слишком долгое время к нему спиной.
Опросы местных давали мало результата, но мало по малу, петляя, словно в лабиринте, они подошли к своей цели. Район Нейтралов оказался центром города, это одна из самых больших территорий преступных организаций. Здесь можно было найти рынок, на котором продавали тысячи кож и все, что из них можно сделать. Также сложно было пропустить, не заметив, парочку престижных борделей, самые крупные в городе торговые лавки, банк, да множество других, различных заведений. Тот самый игорный дом Селесы, не имел какой-либо вывески или надписи, поясняющей что он, собственно, “игорный”.
Дом и правда был большим, и к тому же, богато украшен лепниной в растительном орнаменте. Оконные рамы на всех этажах поражали своим размером, а соответственно, и деньгами вложенными в их остекленение. Через стекло лился свет, можно было разглядеть шторы, сшитые из алого бархата.
У входа стояли парочка одетых в кожаную броню молодчиков, опоясанных палашами и блестящими, маленькими щитами “баклерами”. Мужчины усиленно делали вид, что подпирают стену, беседуя, но нужно было быть идиотом, чтобы не понять, что это охрана. Видимо, эта самая Селеса, не особо старается афишировать, чем занимаются в её доме.

- Вырезать, ёпа-мать, все здание? - Пьер как-то с сомнением посмотрел на Безбашенного, который оправдывал свое прозвище, - в любом случае, один этаж там точно, полностью занят охраной. Нужно пройти туда под видом посетителей, но клянусь упругой задницей Фреи, абы кого в такое место не пустят.

Пьер критически осмотрел свой видок, затем также посмотрел на Гилдна.

- Нужно приодеться.

Пьер опять воспользовался тем самым взглядом, которым несколько раз смотрел на Гилдна, скрестил руки на груди.

- Так может тогда просто ходить по городу, кончать всех, кто “может дать отпор” и попадется на глаза? При этом еще орать “ГДЕ КРАПАУК?”. Уверен, тогда он просечет, что мы его ищем и вылезет поздороваться. Так ведь это работает?

Язвительный тон наемника, недвусмысленно намекал на сарказм.

- Принцесска, в отличие от меня, не может по морде дать... Но да, рожей ты не вышел. Хотя в Кринфриде, насколько я понял, богачами не за голубые крови и красивую моську становятся.

Пьер и его напарник возобновили блуждание по городу. То, что центральный район, по сути, почти полностью представлял собой скопление рынков и торговых лавочек, было очень сподручно. Не пришлось долго идти до места, в котором можно было бы закупаться одеждой.
Рынки представляли собой картину очень причудливую, ведь середина дня – это время для активной торговли. Общий хаос и неразбериха, напоминали собой разрозненный муравейник.

Тесно. Повсюду мельтешили хмурые горожане, чумазые кузнецы, худые детишки, подрезающие кошельки, ремесленники, путешественники и обезумевшие торговцы, спешащие найти самую выгодную для себя сделку. Хор человеческих голосов смешался в единую, неблагозвучную какофонию. Люди выкрикивали о самых выгодных ценах, грязно ругались, когда цены оказывались не такими уж и выгодными на самом деле. Рекламировали, пока горло не начнет хрипеть, товар и его заоблачное, ну прямо божественное, самое лучшее качество.

Можно было найти множество интересных вещей на продажу, но в основном в ходу были шкуры и кожи, а также все, что из них можно сделать: доспехи, обувь, одежда, пояса и ремни, конская упряжь и седла, сумки всех форм и размеров, чехлы, ножны, пергаменты и тисненые переплеты для книг. Остальные товары были в меньшем количестве, поэтому от идеи искать здесь хорошую одежду из дорогих тканей, пришлось отказаться.
И вот, когда Дониа уже подумывал просто найти богатенького господина и стянуть с него, убедительно попросив, готовый комплект одежды, удалось найти нужную лавку.

Изнутри здание смотрелось очень неплохо. Сразу видно, что дела у Кропо шли отлично. Комната с прилавком и стеллажами, богато украшена резным деревом. Самые лучшие костюмы, обязательно висели на специальных манекенах, выструганных из светло-розового бука, отполированного и покрытого бесцветным лаком. Ткань отличалась разнообразием и яркими, пестрыми цветами. Здесь можно было найти все, что душеньке модника угодно: лен, бархат, атлас, батист, сарсенет, узорчатый шелк (дамаст), крашеную шерсть, фастиан, тафту.
Ассортимент костюмов тоже не мог не вызывать восхищения: мантии, кафтаны, высокие сапоги, двуцветные хозе, береты, утыканные перьями, рубахи с вышивкой, стеганые дублеты, вамсы с широкими рукавами и фигурными разрезами.

Пьер бегло осмотрел это все, одобрительно кивая. Задержал взгляд на Кропо, видимо думающим, что сейчас придется выгонять вонючих бродяг с помощью охранника. Хотя, возможно он уже привык к такому роду клиентов. Наверняка к нему в лавченку часто приходят криминальные авторитеты, зажиточные бандиты.

- Еще как можешь. Мне и вот этому господину, - наемник тыкнул пальцем в Гилдна, - нужно лучшее, что у тебя есть. Цена - не имеет значения. Мы идем на встречу с очень “важными” людьми, - напыщенно задрав подбородок, проговорил мужчина.

- Мне неси пестрое и модное. Ему что-нибудь неброское, но со вкусом, одежду слуги, короче говоря. И да, - оперся о прилавок, пристально посмотрел в глаза лавочника, - если попытаешься надуть, принести никчемные лохмотья – сильно пожалеешь. Я бывший ландскнехт, в тряпках разбираюсь.

Отредактировано Пьер Дониа (2020-05-22 01:36:54)

- Как же мне показываться на людях со слугой, не похожим на слугу? – театрально растягивая гласные и интонируя в верхнем регистре, скорее от скуки, поддержал дурацкий спектакль ландскнехт.

Сейчас можно было и не пытаться разыгрывать сценки, для этого еще будет время.
Когда владелец ателье вернулся к клиентам, настало время примерки. Несмотря на четко выраженное указание Дониа, Кропо принес совсем не то, что просили. Пестрым, почему то, для портного оказался хоть и роскошный, но черно белый костюм с серебряными вставками, а неброское - это коричнево желто красный наряд. С другой стороны, возможно, в Кринфриде именно такая “обратная” мода. Шутовской наряд – это блекло и незаметно, а официальный черно белый костюм — ярко и цветасто. Хоть и выходит странно, но если бы Пьер попытался возразить или отчитать портного, то скорее всего, сошел бы за идиота. Пришлось промолчать.

Когда мужчина оделся, он осмотрел свой внешний вид в большом зеркале, которое тоже является показателем того, что у ателье дела идут отлично.
В отражении на Пьера глядел высокий мужчина, скорее всего какая-то важная шишка, служащий или дворянин, образ которого портили только два почти параллельных шрама, пересекающих глаза. Одет пижон был в облегающий, черный бархатный вамс с белой подкладкой и литыми, серебряными пуговицами. Рукава были с ромбическими разрезами, а также с вышитым на манжетах шелковой нитью, растительным орнаментом. На ногах высокие кожаные сапоги, с тисненым узором в виде гроздьев винограда, а также двуцветные, черно белые шосы и пышные, черные оребшенкельхозе, порезанные на вертикальные ленты. В комплекте с костюмом также шла длинная и толстая, серебряная цепочка, резко контрастирующая на темной ткани.

Дониа не любил серебро, потому что от него всегда тянуло неприятным, слабо ощутимым холодом. Особенно “лед” ощущался, когда Пьер до серебра дотрагивался, слабо покалывало кожу, пробегали мурашки по спине. Что поделать, придется все это терпеть, пока не будет возможности сменить одежду обратно.

- Неплохое тряпье, - проверив качество швов и еще немного покрасовавшись, заключил наемник, - стоп. Сколько-сколько?!

Зольднер глубоко задержал дыхание, пару раз моргнул, тяжело выдохнул. Достал кошель и с трудом разжав пальцы, отсыпал необходимое количество монет. Затем резко развернулся и вышел, не будучи уверенным, что не разобьет со злости голову порному, об один из его блестящих, отполированных манекенов.
К таким тратам он не готовился. Теперь точно не сможет позволить себе не выполнить контракт. Только награда сможет покрыть расходы.

- Этим твоим спасибо, даже жопу не подотрешь, - в перерывах между ругательствами, проговорил сквозь зубы Дониа, - вернешь долг, когда завершим работу.

Вскоре парочка уже подходила к дому Селесы.

- Надеюсь ты придумал себе какую-нибудь историю? Двух охотников за головами точно не пустят в такое место. Я буду заезжим торговцем контрабандой, ты, желательно, приятелем со смежной профессией. И во имя сисек Мелитэле, пусть история будет убедительной.

После сказанного Дониа приподнял подбородок, расправил плечи, натянул на лицо вежливую улыбку, и в одном темпе с напарником продефилировал до входной двери.  Около входа стояли все те же молодчики, облаченные в кожаную броню и опоясанные палашами.
Один из них, с слезящимися глазами и пытающийся сдержать чих, убрал в карман маленькую металлическую коробочку, а затем заслонил ногой дверь.

- Чем могу помочь, господа? – прохрипел охранник.
- Добрый вечер! Я и мой компаньон хотели бы попасть в данный дом.
- И с кем же мы имеем честь?
- Мое имя Герлоф Форгрейн. Я занимаюсь торговлей. Слышал, в этом доме можно познакомиться с многими достойными людьми, а также хорошо провести время, проверив удачу. Правильной ли я располагаю информацией?

Охранник криво усмехнулся, затем резко, широко раскрыл глаза, попытался чихнуть. Не получилось, чертыхнулся.

- Да, правильной. А кто ваш компаньон?

Выслушав Гилдна служивый кивнул, затем посмотрел на своего напарника. Тот вошел в дом, через минуту вышел с деревянным ящиком в руках.

- Согласно правилам, уважаемые господа должны сдать оружие. Прошу оставить в этом ящике ваши мечи. Ножи разрешены. Но использование, - еще одна кривая усмешка, - только в крайней необходимости. В качестве самозащиты. Любые конфликты будут строго пресечены охраной дома.

Пьер отстегнул кацбальгер от пояса, опустил внутрь, дождался пока это же сделает Гилдн.

- Теперь мы можем пройти?
- Конечно, - отходя в сторону и открывая дверь, прохрипел охранник, - удачной игры.
- Благодарю. Иногда помогает задрать голову на минуту и помассировать нос. С фисштехом тоже срабатывает.

Охранник хмыкнул и закрыл за гостями дверь.

Охотники увидели перед собой большой и просторный, роскошный зал, весь в дорогих коврах, стены увешаны картинами, по углам расставлены искусной работы, небольшие мраморные статуи в виде обнаженных женщин, пленяющих своими формами.
Вдоль зала были расставлены овальные столы и резные стулья из залакированного, красного дерева. За столами сидели люди, в основном, все одетые так же модно и богато, как и замаскированные наемники. У некоторых на лицах имелись и шрамы, что также добавляло им схожести с новыми гостями. Между столами шныряли красиво, но довольно откровенно одетые, молодые девушки, также разносившие бокалы с напитками. У дальнего конца зала была расположена небольшая сцена, на которой уже размещали на подготовленных местах музыканты. Кажется, народ набрался только недавно.

Отредактировано Пьер Дониа (2020-06-06 01:12:46)